Я, он, она и другие, или Почти детективная история, полная загадок, всеобщей любви и моей глупости - Ольга Клионская

Не успела я принять в руки пакет, поезд сильно дернулся, загудел и потихоньку тронулся, покидая Осиновку. Я перетащила багаж на платформу и залезла туда, для чего мне пришлось подтянуть узкую юбку почти до трусиков, что, впрочем, вызвало аплодисменты группы курильщиков в тамбуре последнего вагона. Успех у подвыпивших пассажиров меня не удивил. Я уже давно привыкла к повышенному вниманию мужчин. И не только пьяненьких. Поэтому я просто демонстративно одернула юбку, поправила пиджачок от Шанель (спасибо ей, он бесподобен) и с ослепительной улыбкой выпрямилась навстречу предполагаемому встречающему.

Но, к сожалению, мне пришлось тут же погасить улыбку, так как улыбаться на перроне Осиновки было некому. Два человека, которые тоже вышли из поезда, уже покинули бетонную платформу и сейчас резво направлялись к зданию вокзала, перепрыгивая через рельсы первого пути. Меня никто не встречал. Нет, чтобы было понятнее, скажу так: Меня! Никто! Не встречал! Спасибо, Маня, за заботу! Что ты, зачем нужно было так беспокоиться! Я прекрасно доберусь сама. Только вот, как и куда?

Даже если бы в этой чертовой Осиновке было такси, в чем я сильно сомневалась, вряд ли это могло помочь мне. Все, что я знала о подруге, было то, что ее по-прежнему звали Марьяной Серафимовной. Ни новой фамилии (как и двух предыдущих), ни улицы, ни населенного пункта, где и находилась та самая улица, Маня сообщить не удосужилась. И это почти за полтора часа беспрерывной болтовни по телефону! В этом вся Манечка. Масса ненужной информации и ничего нужного. Просто: доезжай до Осиновки, там тебя встретит «мой», не волнуйся.

В ушах отчетливо слышался голос подруги. «Я сейчас вся в страшных заботах. Если мой не успеет к поезду, выйди из здания вокзала и пройди к киоску союзпечати с левой стороны у автобусной остановки. Там и стой. Осиновка не город, просто небольшой полустанок, так что многолюдно там не бывает. Мой будет ехать с работы по этой дороге и подхватит тебя. Но должен успеть к приходу скорого, будет очень стараться. Я ему хорошо тебя описала, поэтому должен узнать. Ты все такая же худая?». О какое великолепное сочувствие в голосе!

«Не худая, а стройная, – снисходительно поправила я. – А ты такая же… такая же?». «Ты все увидишь при встрече. Надеюсь, узнаем друг дружку. Целую, подруга, до встречи. Бегу разливать варенье. И очень, очень жду!». Связь прервалась. Все казалось бы вполне нормальным, если бы на платформе стоял, встречая меня, Манин пресловутый друг. Но его не было.

Я никогда не расстаюсь с мобильным телефоном, но подруга звонила мне на домашний, поэтому номера ее мобильника я не знала тоже. Да и был ли он у нее, дочери девятнадцатого века? Вряд ли…

***

Если бы не коробка с вафельным тортом, все было бы еще не так плохо. Мне катастрофически не хватало рук. Не переносить же багаж по частям? Не доверяю я этим маленьким полустанкам, на которых даже пассажирские поезда останавливались всего на две минуты.

Фигня какая-то! Дежурный по станции зачехлил флажок и быстренько убежал в здание вокзала доедать собойку – вареное яйцо с домашней котлеткой. На платформе осталась я. Только я одна. Даже в случае присутствия какого-нибудь осиновского аборигена, что я могла у него спросить? Где тут живет Маня? Бред…

А, черт! Все равно никто не видит. Я снова подтянула юбку повыше, чтобы удобней было скакать по шпалам, зажала подмышками коробку с тортом и лакированную сумочку-конверт (не очень удобно, но страшно стильно, особенно для Осиновки), подхватила поклажу и направилась к месту встречи, которое, как известно, изменить нельзя. Польское одеяло в прозрачном пакете, хоть и было объемным, но не тяжелым. Чего нельзя было сказать о дорожной сумке. Одна косметичка весила килограмма два, не меньше. А еще с десяток сумочек под разные туфельки, вечерний туалет, обшитый стразами Сваровски, коробки с обувью и разные юбочки, кофточки, шарфики и бусики.

Вот Маня учудила, так учудила! Ни адреса, ни телефона, ни фамилии… Да и я хороша, что говорить. И это с моей-то работой, с моим опытом… Уж мне-то надо было быть предусмотрительней. Поехала в гости! В эту тьму таракань. Просто свадьба в Осиновке! Осины… Так… Что я знаю об этих деревьях? От осинки не родятся апельсинки… Осина не горит без керосина… В голове отчетливо возник образ осинового гроба, наполненного гладкими осиновыми поленьями… Вполне позитивная успокаивающая ассоциация.

На небольшой площади перед приземистым одноэтажным зданием вокзала было пусто. От нечего делать я осмотрела содержимое киоска. Сквозь немытое стекло виднелись разложенные веером новогодние поздравительные открытки, пачка газет «Железнодорожник» и уцененный журнал «Космополитен» за прошлый год, с выцветшей обложкой и обтрепанными краями. Киоск был, естественно, закрыт, а на автобусной остановке ни расписания, ни указателя с названиями ближайших населенных пунктов.

Я поставила вещи на самую кромку тротуара, пригладила волосы, одернула юбку и подкрасила губы, не глядя в зеркало. Этот жест я знала наизусть. Еще ни разу не промахивалась. Помада постоянно лежала в маленьком кармане пиджачка. У меня появилась возможность поразить очередного Маниного супруга настоящей красотой и истинной элегантностью.

…Ни одного из ее трех предыдущих мужей живьем мне видеть не удалось. На фотографиях, которые подружка аккуратно присылала со своих бракосочетаний, рядом с ней в обязательном белом платье (наверняка, сама шила) стояли сначала высокий офицер с припухшими глазами, потом худощавый малорослый юнец, почти отрок, и, наконец, круглолицый лысеющий отец семейства с тупо-добродушным взглядом. Мужья менялись, но Манечка оставалась неизменной.

На всех фото она была снята, стоя в полуоборота к супругу и внимательно глядя в глаза очередному избраннику. Такой взгляд может быть не у невесты, а, пожалуй, у представителя правоохранительных органов, пристально всматривающегося в монитор детектора лжи, чтобы не упустить дернувшегося зигзага. Бедная, бедная Маня! Она так и не смогла измениться с годами. Представляю, что ощущали ее меняющиеся мужья под этим пронизывающим серьезным взглядом. Брр… А теперь горбатый! Я сказал, а теперь – горбатый!..

Интересно, кого нашла моя подруга сейчас? Хотя, с другой стороны, она находила уже в четвертый раз. Непритязательная, не хватающая звезд с неба, такая домашняя Маня все-таки находила… Неужели я завидую? Да, Боже, упаси! Просто у каждой женщины свой потолок, свои амбиции и свои интересы. Да при желании…

***

Я прервала размышления, потому что в конце сумеречной дороги показались огни приближающейся машины. Я выпрямилась, взяла изящным жестом сумочку-конверт и приподняла ее над головой. Лакированная поверхность радостно блеснула в свете уличного фонаря. Но меня, кажется, заметили и так. Машина убавила скорость и, моргнув фарами, остановилась, немного не доехав до моего багажа. Я опустила руку и продемонстрировала полное отсутствие кариеса. Дверь машины распахнулась, Манин друг по-спортивному ловко выскочил из нее и, облокотившись о кузов, посмотрел на меня любопытным взглядом.

Да… На этот раз Маня не промахнулась. Вот тебе и отсутствие амбиций… Роберт де Ниро. Абсолютно! Крутая тачка, и сам упакован вполне фирменно. Я была в нокауте. В полном…

– Что-то подсказывает, что вы ждете именно меня, – сказал де Ниро.

– А вам это «что-то» не подсказывает, что наша встреча должна была произойти несколько раньше? – ответила я. – Ну что, будем знакомиться? Александра. Можно просто Саша.

– Роман, – представился де Ниро. Понятно. У Мани роман с Романом. Логично. – Поехали?

– А вы предпочитаете, чтобы я осталась ночевать под открытым небом? Кстати, к чему излишние церемонии? Давай на «ты», – я протянула Роману пакет с одеялом, подхватила коробку с тортом и милым повелительным жестом указала на неподъемную сумку.

– Как скажешь, – де Ниро легко подхватил мою поклажу и поместил ее в багажник. – Куда сядешь – спереди или сзади? Не боишься скорости?

– Разве я похожа на человека, который хоть чего-то боится? – парировала я, усаживаясь на переднем сиденье. – Если бы я захватила с собой права, то могла бы показать тебе, что такое настоящая скорость.

– О, ты мне определенно начинаешь нравиться, – Роберт де Ниро сел за руль и включил зажигание.

Чары моей потрясающей внешности начали действовать, но это абсолютно не входило в мои планы. Подруги – это святое. Особенно Маня. Пусть бедняжке удастся на этот раз. Ей повезло, что у нее такая замечательно порядочная подружка, как я. Да, подруги – это святое. Не будем завоевывать их территорию. Тем более, что она уже меченая.

Мы быстро неслись по прямой, как стрела, дороге. Ни одного поворота, ни одного указателя.